[html]<center><iframe frameborder="0" style="border:none;width:500px;height:30px;" width="500" height="30" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/70413035/11890339">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/11890339/track/70413035'>Fire</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/595142'>The Score</a> на Яндекс Музыке</iframe></center>[/html]

[indent]
[indent]твой голос.

[indent]твой чёртов голос преследует меня даже в армии, когда так резко раздаётся в одной из маленьких комнатушек, где мы с остальными парнями проводим время в перерыве между учениями, своим до боли знакомым тембром почти сбивая с ног. не верю, что это ты, но не могу сдержать этой детской радости внутри, ведь знаю, что обещанный командиром взвода звонок родным (и тебе тоже) назначен лишь в конце недели, аккурат после сдачи первых нормативов. как сумасшедший стираю пальцы, со скоростью света набирая сообщения и гипнотизируя экран, желая увидеть остроумный ответ или старую шутку, сказанную ещё до дебюта, но услышать твой голос – совсем другое: так мне кажется, что всё по прежнему и решение, озвученное каждым из нас, так и не было принято. мне кажется, что незримая красная нить вновь затягивается на мизинце и связывает с тем, кто ещё мальчишкой очаровал и не оставил никакого шанса на спасение, но ты думаешь иначе, когда ржавыми ножницами перерезаешь её, заставляя вмиг спуститься на землю.

[indent]блять.

[indent]как же больно.

[indent]ты выглядишь таким счастливым на экране смартфона, когда лукаво улыбаешься со сцены всем арми и подносишь с губам микрофон, приглашая на сцену своего гостя: я должен радоваться, ведь я - хороший друг, и должен восторженно воскликнуть, ведь я - хороший друг, а ещё должен . . . чёрт. я пытаюсь улыбнуться, когда кто-то указывает на вторую фигуру, но всё что могу – скованно наблюдать, как ты касаешься руки чимина так по особенному, так не по-дружески, а он лишь всё очевиднее сокращает чёртову дистанцию между вами и входит в твоё пространство. или, может, ты в него?

[indent]я потрясён.

[indent][indent]шокирован.

[indent][indent][indent]растерян.

[indent]ответ, который так ждал от тебя, тут же теряет всякий смысл, когда в голове словно встаёт на место тот самый кусочек потерянного паззла, мешавший увидеть картину целиком. я даже не могу приревновать, ведь сам давно решил, что нам так будет лучше, но продолжал наблюдать за тобой с тоской на душе, когда компанию начал составлять он, а бигхит, как назло, каждый раз старался подчеркнуть этот факт, на фотосъёмках и ранах ставя вас друг с другом. я смирился тогда, должен и сейчас, но чёртово любопытство всё равно берёт за горло и заставляет это сделать: набираю в телефоне новости о твоём туре и, почти в каждой статье вижу, с кем ты катаешься по америке, салютуя зрителям и распивая пиво с самых масштабных концертных сцен мира.

[indent]телефон вибрирует в руке, а самой верхней строчкой отображается твоё сообщение, которое я даже не читаю - лишь смахиваю его вбок и потерянно смотрю под собственные ноги. ты пытаешься снова разбудить меня ото сна, но я больше не хочу этого, ставя тебя на блок – стараешься вывести на диалог, закидываешь удочки и просто ждёшь, пока я пишу другому и стараюсь отвлечься. странно, что пока не решился достать меня через джина или не хочешь, что бы о нашем с тобой грязном белье узнал ещё и он? прости, уже. хотя, какого чёрта?

[indent]пошёл ты на хуй, юнги.

[indent]отбрасываю все негативные чувства и эмоции, когда узнаю, что за нас с джином кто-то хорошо похлопотал, и на твоём последнем энкор-концерте мы сможем присутствовать лично, сделав завершение тура особенным. ты не в курсе большого сюрприза, когда покидаешь зал на время перерыва, а мы пробираемся на свои места в сопровождении телохранителей, которые тут же привлекают внимание людей вокруг и поднимают много шума. глупые маски и кепки всё равно приходится оставить. джин спрашивает, всё ли в порядке, но я лишь отшучиваюсь и улыбаюсь, как раз вовремя – диджей делает слишком очевидный переход и на сцене появляешься ты, пока мы как по струнке вытягиваемся и подносим руку к виску.

[indent]камеры направлены на тебя, камеры направлены на нас, но на короткую секунду мне кажется, что всего дерьма, произошедшего за последнее время (нет, годы), и вовсе не было. ухмыляешься так знакомо, словно адресуешь свою излюбленную усмешку лишь мне одному, но я то знаю, что под ней прячешь недовольство от этого глупого сюрприза, а может и меня самого – скажи неприятно, когда на тебя так резко забивают, да? часть меня искренне радуется твоим успехам, когда со сцены ты так ярко зачитываешь строчки хэгыма, растворяясь в собственной музыке, которую так долго доводил до идеала бесконечными ночами, работая на износ. сердце бьётся в такт знакомому биту, а когда я наконец-то отрываю взгляд от фигуры на сцене и оглядываюсь, цепляя глазами восторженные лица арми вокруг – чувствую небывалое тепло в груди, став частью этого значимого для тебя момента. став частью тебя.

[indent]почти.

[indent]скажи, ты ведь мстишь за этот подарок компании, когда преподносишь нам свой собственный сюрприз, да? чимин появляется на сцене и приветствует толпу, пока я могу смотреть лишь на тебя и стараться понять, зачем ты делаешь это снова. я вновь чувствую это тупое потрясение, когда вы начинаете перекидываться фразами и болтать о жизни, но на камеру продолжаю держать уголки губ приподнятыми, показывая, как рад вашей чёртовой встрече и не знаю, чем вы на самом деле занимались во время тура в америке. начинается тони монтана, а я особенно остро ощущаю кислый вкус предательства во рту, когда вы вновь так опасно близко почти касаетесь телами друг друга и не прерываете зрительного контакта, чем лишь раззадориваете толпу.

[indent]вы так прекрасно исполняете вашу песню, что у меня и вовсе не остаётся никаких сомнений в происходящем – только чувство собственной ничтожности и глупости, когда я снова подумал о тебе, юнги, утвердительно ответив на вопрос ши хёка и впопыхах закрывая все текущие дела. вместо положенного промоушена и выступлений у меня лишь были скорые сборы и горящие проекты, от которых я с трудом отказался и поставил на стоп, надеясь, что и спустя полтора года они увидят свет, хоть я уже и буду совсем другим. я лишил себя всего этого, прекрасно зная, как страстно ты хочешь сделать тур особенным для каждого и показать себя настоящего. выходит, даже я тебя таким никогда не знал.

[indent]концерт заканчивается овациями и словами сожаления, которые так и хочется тебе сказать, но я ведь джей-хоуп – хороший друг, который всегда подставит плечо и засунет всю свою грусть и тоску куда подальше, лишь бы не портить общую атмосферу и настроение всем вокруг; прямо как ты мои чувства.  джин предлагает поздороваться с вами и тянет в гримёрку, пока зрители покидают зал, а я просто хочу вернуться в казарму и на оставшийся срок стереть номер из какао и поставить фильтр на все упоминания твоего имени. жаль для сердца такая функция не предназначена.

[indent]в гримёрке шумно, поэтому джин без стука заходит и громко приветствует каждого из вас, пока я максимально фальшиво улыбаюсь и обнимаю чимина, напоминая, что его вины в этом нет, и он всё ещё мой друг. знаю, что должен, поэтому через силу касаются и тебя, прижимая к себе и, резче, чем положено, отталкиваю от себя, стараясь проговорить как можно более весёлым голосом, в котором ты наверняка услышишь фальшь:

[indent][indent]- привет.

[indent]я не хочу здесь находиться.

[indent]не хочу вновь изображать эту чёртову радость перед шумным стаффом, желающим запечатлеть столь редкие кадры, которые потом компания продаст втридорога и плевать, что в комнате температура от тёплой согревающей упала до пронизывающей ледяной. мне надоело каждый раз натягивать тупую улыбку и скрывать свои настоящие чувства, просто потому что так надо. я устал носить на себе десятилетний образ, лишающий собственной воли и заставляющий красиво плясать под чужую дудку. я просто хочу быть собой.

[indent]подальше от тебя.

[indent]ты ведь знаешь, что всегда был диким огнём, который манил меня как заворожённого? я каждый раз поддавался твоим чарам и отбрасывал собственный страх, чтобы коснуться и не сгореть дотла. и мне было приятно думать, что мы и правда с тобой дополняем друг друга, что мы те самые родственные души и лучшие друзья, про которых так много писали в сети нетизены и скидывали наши общие селфи, где мы ещё были совсем детьми. ты улыбался со мной, а с другими продолжал держать уголки губ опущенными, словно только я мог пробить твою внешнюю броню. ты знал, как тяготил меня образ, когда эмоционально опустошённый закрывался в ванной и плакал. звучит по-детски и слишком глупо, но ты никогда не осуждал и не называл слабым – просто ждал, пока джей-хоупа отпустит и я снова приду в себя. маска спадала и перед тобой был тот самый хосок, со страстью делящийся энергией с миром вокруг, но так и не научившийся защищаться от всего гнилого вокруг.

[indent]ты был со мной, когда я садился рядом и обессиленно укладывал голову тебе на плечо, переплетая пальцы и вновь подпитываясь твоим огнём. тогда он не кусал и не жалил, лишь приятно прокатывался по телу и согревал. тогда и мы с тобой были совсем другими, верно? ещё наивные и слишком бескорыстные, желающие добиться успеха любой ценой и показать всем вокруг, что мы и правда пуленепробиваемые, но всё равно нуждающиеся в чужой ласке. помнишь, как мы с тобой делили одно дыхание на двоих, когда просили джина прогуляться, и закрывались в твоей комнате? от твоих настойчивых касаний закипала кровь, а пьяные поцелуи доводили до громких всхлипов, которые, казалось, заводили тебя ещё сильнее и давали сил на следующий заход. я умирал несколько раз за ночь, что бы снова возродиться в твоих крепких руках и вновь повторить всё сначала, с хрипотцой проговаривая твоё имя на самой высокой доступной мне ноте. а твой настойчивый шёпот возле уха был моим любимым афродизиаком. и хоть все называли меня солнцем, но ты всегда был моим огнём.

[indent]но сейчас всё изменилось, и из тёплого костра ты резко стал пугающим пламенем тартара, желающим поглотить всё вокруг и не оставить ни единого шанса избежать твоей страшной кары. уже однажды ты обжог меня, бросив истекать в крови и корчиться от боли, рисуя широкие и уродливые шрамы на сердце. ты помнишь?

[indent]тогда ты нашёл себе новую игрушку.

[indent]я держусь от тебя на расстоянии и вяло исполняю свою партию в этой чёртовом спектакле; спасибо джину, который сегодня работает за нас двоих – наверняка мне прилетит за это от кого-то сверху, но я просто устал, понимаешь? вы ведёте какую-то светскую беседу и делитесь своими предположениями на счёт этого глупого сюрприза, пока я просто безучастно стою рядом и стараюсь не пересекаться с тобой взглядом, чувствуя максимально неуютно в этой комнатке; прячу руки за спину и просто жду, когда кто-то скажет стоп и мы тихо разойдёмся, стерев из памяти образы друг друга.

[indent]но ты решаешь иначе – в привычной манере.

[indent]лишние люди растворяются, утекая как вода, оставляя наш квартер из несчастных музыкантов тонуть вместе с титаником, достигая самого дна почти потерянных взаимоотношений; автоматически стараюсь держаться ближе джина, ища в нём спасительный круг помощи, когда ты избавляешься от собственной маски и показываешь всю злость из-за происходящего, наматывая круги и ища в каждом виноватого, избегая лишь меня. как великодушно с твоей стороны. вижу, что джин хочет что-то тебе сказать, но прерываю его слова, выходя на встречу и складывая руки на груди, спокойно, нет, устало, отвечая на вопрос адресованный даже не мне:

[indent]- чимин ничего не знал. компания решила, что будет здорово устроить тебе сюрприз, а нам сообщила пару дней назад. знаю, что следующее слово лишь сильнее распалит, но всё равно бросаю его глупо и неосторожно: - остынь.

[indent]ты злишься ещё сильнее и я это прекрасно вижу, когда немного отхожу назад, мягко касаясь предплечья сокджина и прикрывая рот ладонью, шепча ему на ухо просьбу оставить нас вдвоём. он смотрит с беспокойством, но всё равно кивает, а потом быстро становится собой и притягивает чимина к себе, что-то рассказывая тому о скорой службе намджуна и желании поговорить с лидером по видеосвязи – даже он не знал, что сегодня мы окажемся вместе на этом чёртовом концерте. парень колеблется, посматривая на тебя, а я вновь чувствую острый укол боли в районе груди – напомни, в который раз за сегодня? они оставляют нас наедине, плотно прикрывая за собой дверь и решаясь, наверняка, дойти до самого офиса, лишь бы не слышать наши с тобой крики.

[indent]остро ощущаю, как не хватает воздуха и я задыхаюсь, словно ты своей способностью выжигаешь весь желанный кислород из лёгких. достаю из мини-холодильника бутылку воды и делаю глоток воды, вмиг ощущая себя потерявшимся путником в пустыне: почему ты так странно на меня действуешь? я понимал, что разговора нам точно не избежать, но надеялся, что его удастся как-то замять и отложить в тот самый длинный ящик сроком в мою военную службу, а потом бы пришло и твоё время, и обстоятельства вновь предоставили отсрочку, вплоть до момента, когда группа собралась прежним составом и тогда уже было бы слишком поздно ворошить прошлое. мы, наверняка, тусовались вместе, когда того требовали условия новых контрактов, нарочито вежливо улыбаясь друг другу и притворяясь друзьями, когда внутри оба бы продолжали вспоминать прошлое и попрекать друг друга за все совершенные ошибки – и даже за эту, которая была лишь очередной в их череде, разрушившей что-то прекрасное, но уже давно переставшее быть реальным. сколько раз мы с тобой нарушали золотое правило намджуна?

[indent]примерно на тысячу часов.

[indent][indent]- зачем ты устроил этот концерт? не помню, что бы мы покупали билеты в партер посмотреть на то, как ты бесишься из-за пустяка. подхожу к тебе ближе, снимая чёртову кепку и показывая тебе свои глаза, что бы как следует увидел в них то, что так отчаянно пытался вычленить во время этой перепалки. ну, нравится? меня бесит, что мы вновь ведём себя как дети, пытаясь выяснить, кто кому наступил на ногу во время репетиции или съел последнее припрятанное печенье перед жёсткой голодовкой. меня бесит, что так ведёшь себя ты и словно нарочно строишь из себя обиженную жертву. ты стал чёртовым эгоистом. и я бы промолчал, как это обычно бывало, оправдывая твой характер и просто принимая таким, какой есть. наплевал бы на собственные растоптанные чувства и эту неприятную боль в груди, стоит лишь посмотреть на тебя, на него, на вас, но чувство несправедливости вновь вскрывает неаккуратно зашитые швы убитого идеалиста, когда я слышу, как ты разговариваешь с джином. он ни в чём не виноват.

[indent]никто из них. это лишь наша с тобой одинокая партия в пустующем театре разыгравшейся драмы в трёх актах.

[indent][indent]- это я попросил сокджина не отвечать тебе. вини меня, если так тебе будет проще, мне плевать. выдыхаю, оборачиваясь, и взглядом ищу кепку, желая вновь надвинуть её себе на глаза и наконец-то проститься с тобой. - я просто устал от твоих игр. разворачиваюсь, собираясь уйти, но вопрос, зревший уже несколько недель в голове, так и желает вырваться на свободу и пролить свет хоть на малую часть всего того безумства, что произошло между нами. подхожу к тебе вплотную и слова слетают с языка: - скажи, ты ведь ебал его во время тура, пока я, как послушный щенок, ждал твоих сообщений в казарме?

[indent]понимаю, что из-за этой проклятой ревности и желания как-то защититься от тебя, выдаю совсем другой вопрос – намного грубее и прямолинейнее, чем изначально планировал, но может так даже лучше, теперь ты точно не отвертишься. ты пылаешь как печка, термостат которой готов вот-вот взорваться от стремительно растущей температуры, а я осознаю, что попал в ловушку, оказавшись так близко рядом с тобой. смотрю в твои тёмные глаза и вновь лишаюсь почвы под ногами, растворяясь в воспоминаниях, так внезапно нахлынувших из той похороненной частички меня, когда мы только дебютировали и ещё не были так известны. помнишь, я вытащил тебя в ночной клуб потанцевать, а ты долго сокрушался, но всё таки согласился? мы тогда забились в самый уголок полупустого зала и двигались мягко в такт музыке, касаясь друг друга раскованно и смело; ты держал меня за бёдра и языком, миллиметр за миллиметром, изучал кожу, пока я с закрытыми глазами почти растворился в музыке и по особенному воспринимал все твои касания. твой горячий поцелуй забрал из меня весь кислород, а мой стон так и повис между нами – прямо как сейчас; ты чувствуешь это напряжение, юнги?

[indent]скажи, что оно всё ещё осталось между нами. блять, можешь просто соврать, ведь я неосознанно тянусь к тебе, путая реальное с прошлым. а может просто принимаю нашу с тобой извращённую историю, желая вновь коснуться твоих губ и перестать чувствовать тоску, которую ты так давно поселил в моей душе. юнги . . .

[indent]дверь открывается так резко и не вовремя, а я лишь успеваю схватить со стола кепку и натянуть её на свои короткие волосы, отходя от тебя на безопасное расстояние. чимин что-то говорит о столике в ресторане, а я впервые так искренне благодарен ему за вмешательство в нашу с тобой жизнь.

[html]<center><iframe frameborder="0" style="border:none;width:500px;height:30px;" width="500" height="30" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/25757102/3226249">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/3226249/track/25757102'>Speeding Cars</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/1647127'>Walking On Cars</a> на Яндекс Музыке</iframe></center>[/html]

[indent]
[indent]своими дорогими кроссовками ты вновь топчешь все мои чувства, которые я так упорно хочу спрятать подальше от твоего пронизывающего взгляда, как то единственное, что продолжает делать меня собой – блёклой копией когда-то яркого мальчика, мечтающего своей добротой повлиять на мир, а теперь, неловко жмущегося к сослуживцу, прекрасно понимающему, насколько же сейчас ему паршиво на душе.  мы сидим в каком-то дорогущем ресторане и стараемся выглядеть нормально – ха, а можно ли так говорить о тех, кто уже давно забыл про то сложное начало, сопряжённое с титаническими усилиями, вложенными каждым из нас? разве мы всё ещё помним, как на износ убивали собственные тела, с утра и до поздней ночи проводя в тренажёрном зале и танцевальной студии, когда ноги при каждом приседании дрожали как у пьяной школьницы на тусовке, а острые спазмы болью прокатывались по каждой мышце, да так сильно, что приходилось вызывать врача, что бы закинуться очередным стимулирующим средством и вернуться к уже установленному графику. разве мы всё ещё помним, как нас резко посадили на низкоуглеводную диету, проверяя все тумбочки и шкафы в комнатах общежития на предмет запрещённых сладостей и пачек сухого рамёна почти каждый гребаный день; чимину тогда пришлось труднее всего, ведь компания почти убила его самооценку и заразила той самой гнилой болезнью, заставляющей сомневаться в себе и разъедающей по крупице каждый день. разве мы всё ещё помним, как сдерживали слёзы, когда на том самом выступлении нам даже не дали шанса нормально отыграть свои партии, посчитав бесталанными новичками, которые всё равно никогда не смогут добиться успеха и через пару лет растворятся в индустрии тихо и незаметно, не оставив после себя ни единого хэштега и упоминания в сети? разве мы всё ещё помним, как смогли пройти через всё это лишь черпая силы и поддержку друг в друге, собираясь поздними вечерами в комнате у кого-то и собственную боль скрывали за шутками и немного нервными улыбками, поедая чёрствое печенье маленькими кусочками, что бы растянуть удовольствие и вытерпеть очередной тяжёлый день на пути к призрачному олимпу, который так и манил в своё царство, но продолжал скептично относиться ко всем новичкам, имевшим наглость ступить на крутую лестницу к его воротам?

[indent]разве мы всё ещё помним, что были не просто мемберами, а куда больше – настоящими друзьями?

[indent]но память – вещь странная и слишком избирательная,

[indent]мы снова вместе, но старой дружеской атмосферы нам уже, наверное, увидеть придётся не скоро – широкий стол разделяет друг от друга подобно бесконечной пропасти и, верёвки подвесного мостика уже давно сгнили под бесконечным дождём недосказанностей в череде рандомных обстоятельств; он рушится прямо под нашими ногами и, каждый выбирает удобную ему сторону – в этот раз ты выбрал чимина, пока я держался руки джина. забавно, как жизнь поделила нас на пары и мы поменялись друзьями. почему же мы с тобой вмиг забыли о том, что раньше всегда держались рядом и в любой другой аналогичной ситуации оказались бы вместе и даже плевать где. мы бы просто продолжали цепляться друг за друга.

[indent]чувствую себя раком-отшельником, страстно желающим спрятаться в свою раковину, пока ты так внимательно смотришь на меня, а я скрываю взгляд, лишь бы ты так и не увидел в глазах застывшие слёзы, которые огненной пеленой болезненно жалят глаза. я не хочу давать тебе ни единого повода воспользоваться моей слабостью, ведь знаю, насколько хорошо иногда у тебя получается это проворачивать с другими. джин и чимин стараются вовлечь нас в диалог, делясь последними событиями в жизни, но мы пропускаем их слова мимо ушей, в который раз за сегодня? понимаю, что должен сказать хоть что-то и перестать быть таким эгоистом, поэтому поправляю козырёк кепки и быстро поворачиваюсь к паку, избегая любой чёрточки твоего тела – нет, я не поддамся, нет, я не споткнусь. и да, мне даже плевать на тебя.

[indent][indent]- чимина-а, поздравляю с альбомом! смотрел все твои выступления с открытым ртом, а хореография – загляденье . . . чимин-щи, тебе пора на моё место, правда! – улыбаюсь слишком много, смеюсь невпопад, но всё равно умудряюсь закончить предложение грубовато, будто и ему даю понять, что знаю о том, чем вы занимались вдвоём. он не замечает этого или просто делает вид, но новая тема для разговора подана точно в срок и моего участия больше ненужно, поэтому вновь приваливаюсь плечом к стенке и кладу голову на руку, палочками вяло пытаясь расправиться с принесённой кимчи. ты сканируешь каждое моё действие, но в этом замкнутом пространстве наблюдать за мной не так интересно, правда? я снова заперт, хотя, когда утром думал о возможности выбраться из казармы на пару часов, ощущал какой-то трепет, какое-то лёгкое волнение и, плевать, что встреча с тобой немного пугала – это лучше, чем сидеть в четырёх стенах и отсчитывать дни до увольнения. но ты всегда был свободен, хотя и считал иначе, наверняка каждый раз злясь на менеджера и стафф вокруг, что мешали тебе творить. твои руки были развязаны, когда открывал свой тур в бельмонт парке и получал удовольствие от концерта, раскачиваясь под биты собственных треков. я ведь следил за тобой как глупая фанатка, правда. чертовски стыдно. тогда в переписке я не говорил, но искренне радовался, что ушёл первым, наблюдая твою искреннюю улыбку во время трансляции и, продолжая собирать её из различных коротких видеороликов и фотографий арми, которые перетекали из сторис в сторис, из поста в пост. мне казалось это правильным и я просто радовался за тебя, правда. и за чимина, когда начались его первые успехи и сольный альбом, который так ярко зажёгся в сердцах слушателей по всему миру.

[indent]я эгоист, знаю, ведь если бы действительно радовался, то радовался до самого конца. но ты первым мне сделал больно, взрастив в голове эти чёртовы мысли о вас двоих – даже сейчас, когда ты просишь его сделать заказ, внутри меня что-то вновь обрывается, и я прячусь за своей кепкой, лишь бы ты не видел, как такая мелочь больно жалит и заставляет думать о плохом. а ведь когда-то я был тем, кому ты доверял выбор, лишь бы поскорее сесть за просмотр глупой дорамы и не думать о том, что сегодня мы будем есть. твои вкусы настолько сильно изменились или просто доверяешь ему почти так же, как мне когда-то?

[indent]меня так сильно рвёт изнутри, что от этой захлёстывающей боли хочется кричать до сорванного голоса и этого царапающего чувства в горле, которым я так мечтаю перекрыть совсем другое, сидящее глубоко внутри и вот-вот готовящееся сделать свой решающий удар. я невольно рукой сжимаю край чуть великоватых джинс на ноге и боковым зрением отмечаю, как джин продолжает смеяться над шуткой чимина, но всё равно ловит этот, казалось бы, безобидный, но прекрасно всё объясняющий жест. вспоминаю нашу с ним поездку после того, как ты пытался коснуться меня в своей грубой манере в гримёрке и так искусно делал вид, что не понимаешь о чём я говорю – наверное удобно носить маску по собственному желанию, да? садясь в машину, я безуспешно пытался скрыть от друга мелкую дрожь в руках от эмоций, затопивших всего и без остатка; тогда я почти уступил, почти поддался, почти, почти, почти . . . ещё чуть-чуть, и точно бы тебя поцеловал, переложив всю ответственность за случившееся на воспоминания и потом долго оправдываясь, никак не сбежав от твоей саркастичной улыбки, но правильно ли это было? эмоциональный шок душит меня, пока я усаживаюсь на своё место в машине рядом с сокджином, а он внимательно продолжает смотреть на меня сочувствующим взглядом. я жалок, да?

[indent]- мы можем не ехать, ты же знаешь. скажем, что нам приказали вернуться.

[indent]я закрываю глаза и глубоко дышу, стараясь успокоиться и вновь вернуться к тому отсутствующему состоянию, которого так успешно придерживался рядом с тобой. знаю, что отрицать очевидное бессмысленно, и я до сих пор что-то испытываю к тебе, - мне не всё равно, как бы старательно я это не пытался изобразить на собственном лице, - но об этом ты никогда не узнаешь. давай просто станем чужими друг другу и больше никогда не будем бередить старые раны? я согласен, а твоё мнение уже давно не имеет веса в моей жизни. - всё нормально. давай просто сходим на ужин и я навсегда покончу со всем этим дерьмом. и с ним - тоже.

[indent]но я ошибался, когда думал, что мне хватит сил так просто сидеть напротив тебя и видеть все эти мелкие взаимодействия между вами, словно вы уже давно стали одним единым живым организмом, предугадывающим действия друг друга. да ещё и твоя чёртова нога, которая отбивает бит по моей обуви не даёт переключить своё внимание на что-то другое, громко вопя «смотри», когда я просто мечтаю отвернуться и закрыть глаза. скажи, не этой ли самой ногой ты, заодно, растоптал и моё сердце, кривыми осколками украсившее одну из сцен во время тура, где ты так демонстративно заигрывал с ним? ты не споткнулся?

[indent]я – да. о твой эгоизм.

[indent]извиняюсь неловко и слишком резко, когда поднимаюсь на ноги и иду в сторону туалета по дальнему коридору. встречаю официантку и прошу у неё бутылку соджу, которую она наспех приносит и неловко передаёт в мои руки, а я так же неловко улыбаюсь в ответ, словно делаю что-то неправильное. я знаю, что если командир взвода учует алкоголь, то вынесет выговор и, наверняка, информация об этом просочится в медиа и компания потребует принести публичные извинения, но сейчас я не думаю о том, что случится потом. сейчас я просто хочу залить эту боль в себе, что бы продержаться до конца вечера в компании с тобой. захожу в одну из кабинок, подальше от лишних глаз, и враз ощущаю слабость, тянущую неподъёмным грузом к самому полу; по стенке сползаю и сажусь на холодную плитку, широко расставив ноги в коленях и держа в руке зелёную бутылочку. откидываю голову назад, закрывая глаза и думаю лишь о том, как внутри всё ноет и ломает, оставляя всё новые и новые глубокие раны. тяжесть на душе словно парализует и в этот самый момент я просто жду чёртова конца – может, метеорит врежется в землю и мне больше не придётся мириться с этим чувством, которое с наслаждением играется с моим сердцем, загоняя в него, как в потрёпанную куклу-вуду, очередную иголку. открываю бутылку холодными руками и делаю большой глоток, ощущая этот знакомый сладковатый привкус напитка. морщусь, ведь никогда не любил алкоголь и не умел его правильно пить, но сейчас, подобно испуганному пострадавшему, рассмотревшему как следует глубокий кровоточащий порез на теле, хочу смазать спиртом все открывшиеся от одного только твоего взгляда раны. чёрт, это ещё больнее. делаю очередной большой глоток и ощущаю жжение где-то за грудиной, от которого даже согреваюсь: интересно, если я прикинусь больным, ты съебёшься с чимином или нет? план кажется даже идеальным, когда вновь подношу бутылку к губам и пью личную настойку от своих печалей, но лишь делаю хуже, ведь тебя из мыслей прогнать всё равно не удаётся. руками упираюсь в колени и укладываю на них голову, рассматривая потемневшие швы затирки между плиткой, когда решаю рискнуть и попробовать написать сообщение сокджину с просьбой о помощи. дверь со стуком открывается и кто-то заходит в туалет, пока я поднимаю голову и прислушиваюсь. чиркает зажигалка и густой дым поднимается к потолку, отдавая своим до боли знакомым ароматом.

[indent]конечно же это ты.

[indent]неуверенно поднимаюсь, делая последний глоток, и выбрасываю бутылку в мусорное ведро – тебе не обязательно знать, насколько я слаб, что решил напиться и попробовать выбросить красивый образ юнги из головы. не обращаю на тебя никакого внимания, когда подхожу к раковине и споласкиваю руки в проточной воде, но тебя это показное равнодушие раздражает ещё сильнее, я точно знаю. слегка прогибаюсь в пояснице, когда локтями упираюсь в гранитную столешницу и чуть наклоняю голову, смотря на тебя, отвечая вопросом на вопрос:

[indent][indent]- а на мой ты ответил? улыбаюсь, уже ничего не понимая в этом цирке твоего авторства, и даже пытаюсь засмеяться – кажется, алкоголь начал действовать и, понемногу, нервное напряжение отпускало – ровно настолько, что бы в этот раз я смог дать тебе отпор.

[indent][indent]- тебе интересно, на что ещё мне плевать? ну, давай подумаем. на вас, – загибаю указательный палец, - на нас, - ещё один – безымянный, - и на тебя, - мизинец нервно подрагивает, когда я улыбаюсь и показываю получившуюся фигуру во главе со средним пальцем. так тебе всё понятно? отталкиваюсь локтями и вновь занимаю горизонтальное положение, чувствуя, что язык развязывается и я постепенно теряю над собой контроль, хоть и хотел придерживаться того самого отстранённого образа, который так тебя бесил. проговариваю спокойно, растягивая слова, словно делюсь с тобой самым большим секретом во всём мире – тшш, не сболтни его никому, ладно?

[indent][indent]- с тех самых пор, когда я ушёл служить вместо тебя, потому что понимал, блять, как это для тебя важно, а ты взял с собой в тур комнатную собачку и имел её по полной в перерывах между концертами! заглядываю в твои тёмные глаза, в которых плещется такая же ненависть, как и в моих собственных, но нахожу в себе силы выплюнуть последнее, как сам считаю, что встанет между нами сегодняшним вечером. – сходи на хуй, юнги.

[indent]собираюсь уйти, но ты резко хватаешь меня за предплечье и прижимаешь к стене, упираясь в неё руками, зажимая и лишая любой возможности выбраться из твоей хватки. секунда, ещё одна, и чеку предохранителя срывает с громким треском, когда я запускаю ладонь тебе в волосы и тяну на себя, стирая расстояние между нами в ноль. языком осторожно провожу по твоей верхней губе, изучающе пробуя тебя на вкус и давай возможность остановиться, но стоит этому случиться – и я лишь сильнее распаляюсь, подкармливая напряжение между нами, которое искрило так ярко весь день и, наконец-то, запалило фитиль просранных сожалений и нескрываемого желания. давай подорвём здесь всё к чертям? кусаю твою губу, размыкая, и настойчиво толкаю язык, что бы вновь испытать то забытое ощущение, когда ты читал тот самый речитатив в моём рту, заставляя терять сознание и тихо стонать, когда ты только начинал свою сладкую пытку. не знаю, алкоголь виноват или это я сам решил забить на все свои принципы, но вместо того, что бы остановиться, выпускаю твои мягкие волосы из рук и спускаюсь к пуговице на штанах. тяну к себе ближе и непослушными, дрожащими руками пытаюсь её расстегнуть, со всхлипом-полушёпотом отрывисто произнося:

[indent][indent]- я скучал.

[indent]
[indent]без тебя я задыхаюсь.

[indent]чувствую себя уже давно мёртвым внутри, когда кто-то с силой разрывает грудную клетку и складывает в меня маленькие круглые камешки, отполированные бесконечными набегающими волнами жизни; незнакомец точно хочет от меня избавиться. я не шевелюсь, ощущая этот груз, но каждый раз вздрагиваю, когда он костяной иглой с тёмными нитками, пропитанными злобой и ненавистью, делает очередной стежок, стараясь закрыть кривые края раны – пусть поскорее закончит. я сквозь зубы терплю эту боль, но всё равно смиренно принимаю свою участь, потому что каждый раз думаю, что словно краду тебя у других, – почти у всего мира, который заворожённо смотрит за каждым твоим шагом, - и это кажется мне таким неправильным. я эгоист, если хочу остаться с тобой? вопреки всему пиздецу, что творится вокруг.

[indent]его руки настойчиво толкают моё тело с обрыва, и я оказываюсь в ледяной воде, жалящей так резко и больно, что хочется выть громко и отчаянно, вот только бегущие из глаз солёные слёзы всё равно смешаются с бурным потоком, и мои печали так и останутся немыми. открываю рот почти неосознанно, на автомате, когда хочу сделать глоток кислорода, но лишь давлюсь пресной водой, пока в лёгких разгорается очередной пожар. альвеолы настойчиво просят о помощи, просят о воздухе, просят о жизни, но этот бой был давно проигран – я чувствую, как задыхаюсь. чувствую, что без тебя просто не могу дышать. нет, без тебя я просто не хочу дышать. тело настойчиво идёт ко дну, а я стараюсь выпрямить руки и зацепиться за кромку, надеясь выбраться из этого водоворота на берег, что бы снова увидеть в солнечном свете тебя, но сил не остается. в груди всё взрывается, обрывается, когда вода заливается в лёгкие и я ожидаю, что и чёрные камешки тотчас посыпятся на илистое дно, но нить лишь сильнее натягивается и даёт понять – это конец.

[indent]мягко опускаюсь всё глубже, где так темно и холодно, так одиноко и скверно, прямо как и в моей душе эти последние месяцы, но всё равно продолжаю видеть твой образ, стоит лучам прорваться через толщу и преломиться о воду. ты прекрасная иллюзия или же просто моя очередная галлюцинация? но я не могу сдержать радостной улыбки. возможно, она будет последней. хочешь ли ты этого?

[indent]я так долго бежал от тебя, силясь увеличить дистанцию между нами настолько, что ты бы, наверняка, смог ощутить моё отсутствие в жизни, на привычном месте увидев лишь пустоту и почувствовав непривычный холод мурашками по коже. я был форрестом гампом, продолжающим своё движение, потому что искренне верил, что так – правильно. но даже тогда я продолжал видеть тебя. яркие концерты, зацикленные видеоролики в соцсетях, бесконечные фотографии в поисковике, где ты всё так же продолжаешь смотреть на меня своим тягучим, тёмным взглядом, от которого в коленках ощущалась дрожь, а сердце пропускало удар. ты был моим наваждением, неустанно следующим по пятам и продолжающим настойчиво о себе напоминать. я замьютил тебя в своём телефоне и сердце, но мир всё так же получал от тебя сообщения, восхищаясь и боготворя. даже в моей чертовой дивизии оказались фанаты творчества шуги, постоянно пытающиеся затянуть посмотреть очередное выступление, которое вновь оставит кровоточащую рану там, где когда-то ещё было сердце.

[indent]то самое, которое ты разбил, а мне оставил лишь уродливые осколки.

[indent]сокджин стал моей поддержкой, когда я в бесконечных голосовых не мог сдержать слёз, произнося твоё имя рядом с его, складывая слова в колючие предложения и по кусочкам собирая мысли в невероятные теории. мне было так больно, что просто хотелось умереть. хотелось выжечь газовой горелкой глаза, лишь бы не видеть вновь и вновь вас вместе, а в голову пустить контрольный, навсегда избавившись от навязчивых идей. он заряжен, юнги. стреляй на поражение. я не представлял, как справлюсь, ведь раньше всегда к тебе бежал за советом и поддержкой – хоть и не так часто, как прежде. ты задумчиво молчал, глядя себе под ноги, выбирая правильные, нужные слова, а я просто впитывал эту энергию спокойствия и тишины, которая часто витала вокруг тебя. улыбался, мягко касался плеча и говорил почти тоже, что я думал, но твои слова всегда звучали уверенно и правильно. я никогда не сомневался в твоих решениях и просто . . . просто верил. почему тогда я не спросил у тебя о том, что мучило долгими ночами?

[indent]тебе интересно, почему мы с ним сблизились? он просто был рядом и поддержал, не задавая лишних вопросов и не анализируя причинно-следственные связи, которые бесконтрольным роем кружили в моей голове. старался не говорить о тебе, не делиться новостями, которые мог увидеть под мерцающими баннерами в интернете, и предпочитал говорить о планах на будущем, когда мы бы вновь собрались за одним столом и искренне радовались встрече, прогнав все плохие воспоминания из прошлого, и желая вместе создать новые. мешок с нашими дерьмовыми решениями наверняка бы лопнул, обнажая всем правду. но они уже и так знали, как долго мы с тобой играем в эту чёртову игру.

[indent]я боюсь, она никогда не кончится.

[indent]боюсь, что с тех пор, как мы с тобой были вместе, целая вселенная взорвалась и переродилась вновь, создав новый мир под нашими ногами, а мы – изменились, став совершенно неподходящими друг другу. я боюсь вновь открыться тебе, ведь бежать намного проще, чем бороться с этой пугающей реальностью, спрятавшись от неё подальше в темный угол. боюсь, что всего лишь игрушка тебе на замену, с которой ты уже наигрался и давно вырос; а может, я как вуди, пылящийся на верхней полке в твоей комнате? ты пугаешь и притягиваешь, отталкиваешь и вновь к себе тянешь, пока я теряюсь в этом хаосе вокруг, не понимая, имею ли хоть какое-то право быть рядом с тобой.

[indent]все говорят, что мы не пара, растаскивая по разным углам, пока мы отчаянно продолжаем тянуть руки, стараясь коснуться дрожащими пальцами истерзанных душ друг друга.

[indent]ты думаешь, я не ревную? челюсти невольно сжимаются, когда я вижу тебя с нашим другом, а чертово чувство ревности лишь подливает керосина в это пламя перемолотых прошлым чувств и эмоций. я впервые жалею, что столько раз отходил в сторону, уступая дорогу. всегда выбирал не то, что хотел сам, а что так страстно желали другие. даже в нашей истории я уступил тебя чимину, наблюдая со стороны, как вы тихо перешёптываетесь и смеётесь, находясь в том недосягаемом для меня личном мирке. я просто был рядом и продолжал натянуто улыбаться, не желая вступать в схватку со всем миром, потому что боялся проиграть и навсегда тебя потерять. но сейчас, впервые так сильно, хочу стереть всё прошлое ластиком и перерисовать, выбрав совсем другие исходники и цвета. хочу не идти в армию, а остаться с тобой, ночи проводя в безумной схватке за тела друг друга, продолжая касаться опухших губ и проговаривать твоё имя на репите, вбивая его на подкорку твоей настойчивой рукой. хочу с тобой на сцене исполнять on the street и плавно двигаться под хэгым, точно зная, что ты будешь ловить каждый мой неосторожно брошенный взгляд, пряча за микрофоном довольную улыбку, что бы после выступления показать мне все краски страсти и желания, которые сейчас готовы вот-вот взорваться и вырваться из наших напряжённых тел. я выбираю тебя, когда в собственной темноте сожалений и страхов, протягиваю к тебе руку и касаюсь твоей немного шершавой кожи на ладони. ты сжимаешь её крепко, словно понимаешь, что я хочу тебе сказать.

[indent]или показать.

[indent]моя дрожащая рука оказывается в твоей молнии и мягко касается выступающего бугорка, когда ты дёргаешься и резко выдыхаешь. я должен вести себя растерянно и пугано, ведь прошло почти два года, но на этой территории мне всё так знакомо и понятно. всё это – только моё. рука спускается к основанию и пальцы смыкаются в кольцо, загоняя тебя в ловушку. ты делаешь глубокий вдох, пока я вновь жадно припадаю к твоим губам и касаюсь кончика языка, настойчиво стараясь показать, как же сильно скучал по тебе. мы боремся друг с другом не желая уступать, не сдерживая этой бешеной энергии, которая вот-вот готова поджечь воздух и лишить кислорода, но знаешь, он мне не нужен, пока я рядом с тобой. ты ничего не говоришь, но твои полустоны сладко ласкают слух и взрывают во мне чертовы пороховые бочки наслаждения, которое так давно не испытывал рядом. тебе нужно исправляться, юнги. рука опускается и поднимается по всей длине, пока ты сильнее прижимаешься ко мне, словно не можешь больше терпеть и сдерживаться. ты выглядишь как пубертатный мальчишка, который готов взорваться только от одной фотографии голой модели в плейбое и, такая простая, вскользь брошенная мысль, словно что-то меняет в моём восприятии, и я понимаю, как глупо звучал, когда обвинял в грязной связи. чувствую себя последним идиотом, ощущая, как ты трясёшься в моих руках, готовый закончить этот спринт мгновенно, но не даю тебе такой возможности, желая избавиться от всех недосказанностей между нами.

[indent][indent]- мне похуй на чимина, – не отпуская руки, целую тебя в шею, языком выводя незамысловатые узоры на коже и кусая её, словно ставлю в укор тебе произнесённое имя, - и похуй на джина. поднимаюсь выше, касаясь мочки уха и посасывая её, давая тебе простые намеки, о чём на самом деле думаю в эту самую минуту. сильнее сжимаю ладонь и ощущаю, как в тебе пульсирует кровь, а я стараюсь держаться, ведь почти кончаю(сь), находясь так близко к тебе. меня ломает так сильно, когда понимаю, что давно так просто, без опаски и сожалений, не касался тебя, хотя ночами только и мечтал об этом. твоя кожа такая светлая, на контрасте с моей, но это лишь сильнее распаляет моих внутренних демонов, которые так и просят отдаться моменту. отдаться тебе в этом чёртовом туалете, выкрикивая имя и прося ещё, ведь впереди – целая ночь и два года в разлуке с тобой.

[indent]я готов, а ты?

[indent]вопрос злит, и я лишь сильнее сжимаю тебя, почти рыча от злости, давая понять, что такой расклад никогда бы в жизни меня не устроил. веду себя, как дикарь, но больше не могу выносить этого притворства и неискренности между нами – давай избавимся от всего лишнего и покажем друг другу, как сильно изменились, не стыдясь и не прикрываясь масками, давно ставшими не по размеру? другой рукой мягко беру тебя за горло и тяну на себя, настойчиво заглядывая в глаза и прощаясь с хрупким домиком, который мы построили ещё детьми, но так не хотели покидать, спрятав там частичку каждого в надежде снова слиться в единое целое. время пришло. - забей на него. ты только мой, придурок.

[indent]ты перехватываешь моё запястье, притормаживая и ожидая ответа, а я долго смотрю в бездонные омуты напротив, где вижу точно такую же тоску, спрятавшуюся глубоко внутри, и понимаю, что сейчас – наш с тобой решающий момент. мозг начинает подкидывать варианты, как бы красиво дать заднюю и сбежать, похоронив все разговоры между нами в глубокой яме под ногами, навсегда став друг для друга чужими. намекает, что за время службы в армии мы всё равно не сможем сохранить и так хрупкие отношения и, наверняка, всё испортим, как делали это до кривого знака бесконечности на запястьях каждый раз, больно раня друг друга. побуждает вновь вернуться к привычной роли доброго мальчика, который готов отказаться от своего последнего желания в лампе аладдина, лишь бы другим было хорошо. и, на секунду, я всё таки медлю, ведь страх тёмной птицей накрывает и заставляет отступить, но я больше не боюсь, когда смотрю на тебя и понимаю, как близко ты был на самом деле, и лишь я всё это время трусил протянуть к тебе руку и сжать её. прости, что так долго. прости, что так глупо. я не буду думать о других – плевать на их мнения и решения – я хочу думать только о нас. слышишь?

[indent]притягиваю тебя к себе грубо за шею и целую, мягко и легко, словно хочу поделиться одним секретом на нас двоих, словно хочу показать, как сожалею о том, что столько времени трепал нервы и себе, и тебе, думая о всех вокруг, когда должен был думать лишь о нас с тобой, лишь о тебе. прости, я дурак, но ты и сам давно про это знаешь. мягко отстраняюсь и тихо произношу своё послание, которое так и упадёт между нами, став чем-то новым и прекрасным. ты мне веришь? - я больше никогда от тебя не откажусь. останься со мной, прошу . . . твои губы такие мягкие, что я вновь забываю, как дышать и теряю почву под ногами, падая с высоты не озвученных недопониманий в глубокий океан нераскрытых, забытых, потерянных чувств, которые когда-то вновь станут только нашими.

[indent]рука вновь заползает к тебе в штаны и настойчиво двигается по знакомому маршруту, плотным кольцом сжимаясь у основания и горячими пальцами пробегаясь по натянутой плоти. ты вытягиваешься и стонешь, пока я продолжаю с тобой играться, держа всего тебя в своей ладони. бёдрами двигаешься дёргано и рвано, когда сильнее упираешься в меня и выдыхаешь, желая ещё. я опускаюсь и вновь поднимаюсь, ускоряя темп, рукой обхватывая тебя за талию и прижимая к себе, что бы ты расслабился и просто получил удовольствие – вместе со мной. твой рот приоткрывается в знакомой букве о, когда я последним рывком сжимаю тебя всего и без остатка, пока ты с громким стоном дёргаешься в моей хватке и закрываешь глаза. ощущаю, как в ладони копится горячая жидкость, пока твоё дыхание выравнивает свой темп и приходит в норму. стираю всё лишнее салфеткой из диспансера на стене, но не лишаю удовольствия позаигрывать с тобой, что бы показать, как сильно хочу уединиться и больше никогда не выходить на связь с чёртовым миром вокруг.

[indent]языком слизываю остатки с пальцев, медленно и довольно, словно получил своё угощение точно в срок, а затем наклоняюсь к твоему уху и медленно шепчу, дыханием щекоча и вкладывая единственный доступный нам смысл - «возьми»: - трахни меня, юнги-и.

In any hypothesis, my love doesn't change
Break the frame (of) tragedy 

[indent]твоё признанием даёт мне силы жить.

[indent]оно звучит не как вскользь брошенное обещание, которое забылось всего через несколько часов, растворившись пеплом по ветру, пока мы бы уже вернулись к свои прежним жизням и даже не вспоминали об этом вечере, потому что ничего не значим для друг друга. оно не похоже на слишком позднее извинение, срок давности которого уже давно вышел и доставать его сейчас – было несвоевременно и даже немного смешно, ведь мы уже и сами не знали, за что извинялись в отношениях, поставленных на стоп. оно не казалось даже чёртовыми словами прощания, которые я так боялся услышать после сегодняшнего вечера, потому что не хотел думать о той минуте, когда мне придётся отпустить твою тёплую руку и вернуться в самое ненавистное теперь уже место. оно было надеждой, пропущенной через моё тело подобно электрическому току, стирающему из мышечной памяти всю пережитую боль, закрывая глубокие незримые рамы от которых я чуть не умер, и оставляя на их месте это тёплое чувство радости. твои губы размыкаются, произнося волшебные слова, а я словно теряю почву под ногами, потому что сначала даже и не верю тому, что слышу. не верю, но заглядываю в твои глаза и понимаю, что ты не врёшь – не сейчас и никогда либо прежде – и одно это только понимание зажигает во мне давно погасшую звезду твоего имени: я знаю, что на улице давно стемнело, но как счастливый дурак ощущаю на своей коже тёплые лучи солнца. это всегда был ты, юнги.

[indent]прости - я такой дурак.

[indent]потому что заставил нас обоих страдать, поддавшись глупым мыслям в голове из-за неуверенности. не в тебе, нет, а в себе. я думал, что расстаться – хорошая идея, ведь мы оба так страстно желали поделиться музыкой, которая не смогла бы никогда попасть ни в один совместный альбом группы, потому что была слишком личной и жаждала чего-то большего, была продолжением нас самих – таких не шаблонных и иных. ты согласился, потому что и сам уже давно носил в голове эти мысли, но я всё равно не хотел тебя отпускать. думал, что смогу удержать, но ты продолжал утекать из моих рук, как вода, перебегая в другие плотно сжатые ладони, а я лишь злился, потому что думал, что уже никогда не смогу остановить этот процесс. наши расписания перестали совпадать, а прежние планы срывались. наши орбиты прекратили пересекаться, отдалившись друг от друга на сотни световых, и, наверное, именно поэтому я стал ревновать тебя к другому; перестал спрашивать, перестал доверять, перестал пытаться узнать – просто придумывал, потому что считал, что за всеми вашими прикосновениями стоит что-то большее. чувствовал себя больше ненужным, решив, что все твои чувства давно кончили существовать и ты любишь кого-то сильнее меня, но лишь подкармливал собственную неуверенность, как мазохист продолжая растягивать тугую пружину бесконтрольных мыслей, глядя на вас через маленький экран смартфона. внутри рушится плотина, выпуская всё то, что я так долго хранил внутри – эмоции, воспоминания, ощущения – всё то, что неизменно было связано только с тобой и похоронено в беспроглядной тьме, лишь бы эта эрозия, сотканная из боли и отчаяния, не уничтожила единственное, что двигало меня эти два года дальше, в надежде снова с тобой встретиться и соединиться.

[indent]я резко притягиваю тебя к себе и крепко обнимаю, руки пропуская под твоими и ладонями касаясь спины. закрываю глаза и ощущаю, как под опущенными веками печёт от нахлынувших ощущений; с ресниц срывается тяжёлая слеза и падает на ткань твоей кофты, пока я молюсь о том, чтобы этот момент растянулся так надолго, насколько возможно. и, даже, если это всего лишь сон, который мне снится в кровати казармы, пусть я впаду в кому и буду видеть его вечно. я даже не хочу думать о том, что могу хоть на секунду тебя потерять, когда наконец-то нашёл вопреки всему. у нас было слишком много испытаний и бесконечных препятствий, которые создавали себе не только мы, но и все вокруг, видя, как тянемся каждый со своей стороны к прошлому, не желая его отпускать. пожалуйста, не бросай меня или сразу же пусти пулю в сердце – нет ничего хуже, чем лишиться тебя. я сглатывая, стараясь успокоиться, и выпускаю из своих объятий. беру твою тёплую ладонь в свою, немного нервно улыбаясь, и произношу короткое: - пошли. ты не сопротивляешься, пока я уверенно веду тебя по коридорам к заднему выходу в обход основного зала, подальше от любопытных глаз наших друзей. им не нужно знать ничего из того, что произошло между нами в туалете и, что ещё не один раз повторится за эту ночь – пусть не портят драгоценный момент на двоих.

[indent]на улице уже давно темно для случайных зевак, поэтому я притягиваю к себе, плечом почти касаясь твоего, и прячу ладонь в карман задних джинс – так по-хозяйски, словно снова вернулся в прошлое, когда ещё значился в статусе бойфренда. мне так хочется, что бы ты снова попросил им стать, но я только прикусываю язык, наблюдая со стороны, как ты быстро набираешь телефон какой-то службы городского такси и заказываешь машину до своей квартиры. беззастенчиво пялюсь, впитывая каждую чёрточку этого идеального лица, в своей базе данных освежая все пришедшие за эти годы в негодность воспоминания, перекрывая их новыми. ты так красив, что перехватывает дыхание, а внутри всё пускается в пляс от одной только мысли, что ты снова – мой. рассуждаю, как инфантильная девчонка, но после всего пиздеца, случившегося за последнее время, впервые ощущаю себя счастливым, находясь с человеком, которого всегда любил.

[indent]эту аксиому уже никто никогда не сможет оспорить.

[indent]машина подъезжает почти бесшумно, и мы скоро садимся в неё, погружаясь в темноту салона и проносящихся мимо ночных огней сеула. не хочу отвлекаться на постороннее и чужое, но чувство вины всё равно потихоньку начинает показывать свои зубы и кусать за то, что мы сделали – я в частности – поэтому достаю с неохотой из кармана телефон и быстро открываю диалог с джином, в очередной раз прося об услуге. твоя голова ложится на плечо, желая узнать, о чём мы с ним общаемся – ревнивец, но мне нечего от тебя скрывать. теперь уже точно.
[indent]
[html]<div class="texting"><div class="imesstop">
<span class="imur">
139
</span>
<!---если кол-во непрочитанных 0, удаляете все поле начиная тегом <span class="imur"> заканчивая </span> --->
<p class="continfo">
<!---картинка контакта --->
<img src="https://i.imgur.com/w0lDUO7.jpg"/><br>
джин 
&nbsp;<i class="fa-solid fa-angle-right"></i></div><div class="imessage">
<!---это поле сообщений, добавляете/удаляете какие нужно из перечисленных ниже--->
<p class="from-me no-tail">джин, мы уехали поговорить
<p class="from-me no-tail">пожалуйста, прикрой меня
<p class="from-me no">скажи, что потребовалось поехать к сестре или ещё чего!
<p class="from-them no-tail">► ••••||၊||||၊၊၊၊||၊၊|၊ 00:32
<p class="from-them no-tail">вы, блять, ахуели, но
<p class="from-them">ты точно уверен в том, что делаешь ради него?
<p class="from-me no-tail">уверен.
<p class="from-me no">как никогда прежде.
</div></div>[/html]

[indent]и я не вру.

[indent]таксист меняет станции, ставя нашу песню, и я хмыкаю от неожиданности, привлекая его внимание – спрашивает, знаком ли я с этими ребятами, пока на моих губах играет заговорщическая улыбка: - что-то типо того, - произношу я и смотрю на тебя в подтверждение собственных слов. прижимаю к себе, обнимая, и запускаю руку в волосы, мягко гладя их прядь за прядью. это так умиротворяет, особенно когда ты сильнее ко мне прижимаешься, а рядом я вижу уже не того дикого кота из тропического леса, готового своими цепкими когтями вспороть горло каждому, кто подойдёт слишком близко и посмеет обидеть, а маленького умиротворённого котёнка, греющего бок и только ли не мурлычущего от радости. мне нравились обе эти ипостаси, которые за годы жизни рядом успел как следует прочувствовать и испробовать, но по этой спокойной скучал очень и очень давно. ты решаешь выпустить коготки, когда касаешься не расстёгнутой пуговицы штанов, задевая во мне желание, и я разнимаю объятия, стремясь показать, что не готов кончать у водителя на глазах, но тебе этого мало, знаю. мстишь мне за туалет, да, натягивая грубую ткань на пульсирующем центре, побуждая чуть ли не пыхтеть и нервно трясти ногой, отбивая ритм и фокусируя взгляд на световом шоу за окном. чёрт, просто поверь, я тоже всё это время воздерживался. перехожу на счёт от тысячи до бесконечности, когда твоя просьба набатом проходится по слуху, резко и так неожиданно. снова поворачиваюсь, заглядывая тебе в глаза и наплевав на нашего сопровождающего, губами касаюсь твоего виска, закрывая глаза и не сразу отстраняясь: - я тоже . .

[indent]несказанное «но» так и виснет между нами, замораживая воздух своим ледяным дыханием, но мы всё равно слышим остатки этого разорвавшегося осколками снаряда. понимаем, что вновь бессильны, потому что ничего не можем сделать с законами родной страны и, вряд ли ты захочешь увидеть меня за решёткой после военного трибунала за попытку уйти в самоволку, поселившись на твоей кухне. но и я не хочу рисковать твоим будущим в том числе, помня о скорой альтернативной службе, когда начну выдумывать в голове способы подольше остаться рядом. мы пойманы в ловушку жизни, в блядский бессчётный раз, но ничего не можем сделать – только смириться и насладиться обществом друг друга в эту ночь, сумев договориться с судьбой и выменять за в хлам убитые нервы и бесконечные обиды.

[indent]но даже этой возможности я буду бесконечно рад.

[indent]такси плавно останавливается прямо во дворе возле высотного здания, и ты передаёшь водителю деньги из своего бездонного кошелька, пока я с улыбкой благодарю его за поездку и выхожу следом за тобой. знаю этот дворик, как свои пять пальцев, в прошлом упорно пробираясь через него к тебе на встречу, но в этот раз всё равно чувствую предвкушение, покалывающее на кончиках пальцев так остро и явно. захожу в лифт за тобой и нажимаю на самую верхнюю кнопку, а когда двери закрываются, то смотрю на твоё отражение в зеркале и хитро улыбаюсь, зная, что должен успеть сделать. подхожу, вынуждая спиной прислониться к одному из зеркал, и упираюсь в него ладонями, руками преграждая путь по обе стороны и не давая возможности так просто вырваться из моей ловушки. смотрю на тебя из под опущенных ресниц, желая устроить настоящую трёпку: наклоняюсь ближе, видя в бушующих глазах напротив неприкрытый вызов, и отчитываю, прямо как нашкодившего ребёнка: - думаешь, было хорошей идеей показывать таксисту мой стояк? или проверял, как сильно ты меня заводишь? носом утыкаюсь между шеей и ключицей, вдыхая такой знакомый мускусный аромат с нотками корицы, которым так любил забивать лёгкие, что бы дожить до следующей встречи с тобой. один только этот феромонный коктейль вышибает мозги прочь из головы, сшибая с ног, но ты и сам всё понимаешь, когда с моих губ срывается полустон.

[indent][indent]- очень, блядь, сильно.

[indent]звоночек оповещает о конечном пункте нашей остановки, когда мы чуть ли не вылетаем из лифта, а ты быстро набираешь код от двери, который так и не поменялся – мне почему-то становится приятно. немного мешкаю, но переступаю порог, оказываясь в непривычной темноте, и мягко пальцами касаюсь твоего предплечья чуть ниже локтя, пока ты не включаешь свет. и, хоть я и знал эту квартиру до мелочей раньше, но не мог в новом ремонте найти её прежних очертаний. в современной кухне больше не видел той по-домашнему родной, где готовил тебе кашу из морских ушек, когда ты сильно заболел, свалившись с температурой под сорок, не сказав об этом никому, и осторожно кормил тебя ею с ложки, дуя, что бы ты не обжёг свой грязный язык, после меняя на лбу влажный компресс. в гостиной рядом с новым телевизор силился отыскать старую приставку, в которую мы могли проиграть почти всю ночь по моей просьбе, потому что обыгрывать тебя в гонках – было моим любимым занятием. ты всегда так мило злился. а в спальне больше не видел наших с тобой переплетённых в ночной тьме силуэтов, которые так красиво подсвечивались неярким светом из соседней многоэтажки, создавая это волшебное сияние на нашей коже. я вновь говорю раньше, чем думаю, с ревностью – прямо как тебе нравится:

[indent][indent]- наверное, приводил чимина посмотреть новый ремонт, да? надеюсь, хоть на кухне вы с ним не трахались.

[indent]огрызаешься и затыкаешь меня своим языком, пока я с силой отвечаю на него и тяну тебя за волосы, желая подмять голову и нависнуть над этой фигурой напротив, но ты так просто не сдаёшься. мы цепляемся друг за друга, передавая между горячими поцелуями эту обжигающую страсть, не готовую так просто заглохнуть после сегодняшней ночи. она точно будет царапаться внутри и проситься на выход, в желании вновь захватить тела и сердца, но пока я даже не хочу об этом думать, прикусывая твою губу и дрожа от прикосновения этих блуждающих рук, пробравшихся под мешающую футболку. не знаю как, но мы оказываемся в твоей комнате, когда я отрываюсь от тебя и посасываю кожу на шее прямо под самым кадыком. стонешь, распаляя меня только сильнее, а я толкаю спиной тебя на кровать, вдавливая своим телом в темно-фиолетовое белье. целую, но не углубляю его [поцелуй] дальше, спускаясь ниже и приподнимая край твоей кофты, плавно касаясь губами живота. ты вздрагиваешь, пока я веду дорожку петлять прямо к долгожданной цели. пальцами уверенно поддеваю пуговицу и раскрываю молнию, касаясь набухшей плоти. смотрю на тебя со своей позиции, словно даю установку для отсчёта падения башен-близнецов, и касаюсь кончика языком, пока ты дёргаешься и выдыхаешь подо мной, запрокидывая голову назад. опускаюсь ниже, продолжая свою сладкую пытку, а ты гоняешь воздух сквозь стиснутые зубы и тяжело дышишь, силясь сдержаться и не прекратить этот забег настолько быстро. медленно беру в рот и посасываю, языком продолжая играться с тобой с удвоенной силой, и особым удовольствием занимаясь тем, что мечтал сделать ещё в том туалете. двигаешься, бёдрами толкаясь в моём направлении, а я ускоряюсь, рукой обхватывая тебя тугим кольцом и стараясь сломить эту бастилию с громким криком, отскакивающим от затемнённых окон.

[indent]дай мне запомнить, как ты кончаешь.

Lost my mind with you
I'ma need some therapy

[indent]запри меня в этой ловушке, что так смело носит твоё имя.

[indent]и не забудь выбросить чёртов ключ от расшатанной двери, чтобы я никогда так и не смог сбежать от тебя, потому что худшего кошмара в никчёмной жизни мне больше и не отыскать. ты стараешься отгородиться, отводя взгляд и не отвечая на мои прямые вопросы, каждый раз мысленно думая о том, что делаешь лишь хуже, с болью реагируя на чужие слова, которые так сильно хотят обидеть и задеть, пробравшись под кожу и медленно запустив гноившийся шип с ядом, способным всего за несколько минут разъесть и превратить в ничто несчастную душу, разгоняя мысли до предельных значений и вновь доводя до отчаяния. думаешь, что только лишь портишь всё вокруг себя, доверяя чужим суждениям, брошенным теми, кто так и не смог смириться, стараясь сломать прекрасный внутренний мир, что бы навсегда переделать и построить что-то удобное всем кроме. они громко хвалятся своими целями, озвученными ещё, кажется, в прошлой жизни, и улыбаются, стараясь добиться твоего доверия, привязывая к себе, а, когда всё же терпят поражение, вновь растягивают губы в притворной, но в этот раз заметают следы своих ошибок, желая обелиться в чужих глазах, вместе с тем закидывая взрывающимися бомбами, что так сильно ранят, каждый раз вырывая по кусочку бьющегося сердца себе на сувениры. строят из себя невинных жертв, выставляя виноватым лишь тебя, пока ты вновь и вновь примиряешь не себе их запятнанные ярлыки, которые сами когда-то же и носили, всё сильнее веря в их силу и принимая, как данность – лица меняются, смысл остаётся прежним. в какой-то момент думаешь, что и я поступлю с тобой так же, забыв о всём, что было между нами, но правда лишь в том, что я добровольно сдался в плен твоих рук и готов был совершить любой смертный грех, лишь бы получить пожизненное и никогда их не покидать, сильнее прижимаясь с горячему телу и вдыхая этот опьяняющий и уже родной запах, исходивший от кожи.

[indent]позволь мне остаться.

[indent][indent]позволь мне помочь.

[indent][indent][indent]позволь мне стать ближе.

[indent]что бы разделить драгоценные секунды, которые кто-то не слишком щедро, но всё равно решил выделить этой ночью, давая лишь единственный шанс слиться в бесконечной страсти и утонуть в горячем желании. раскалённой лавой пробирающейся в каждую крошечную пору, желая оставить свежие ожоги, в которых, наверняка, скроем все наши яркие эмоции и чувства, ставшие настоящей загадкой, ведь до сих пор так и не поняли до конца, как же их выразить и показать друг другу. оба боимся, танцуя возле раскалённого добела костра, ставшего отправной точкой для всего, но всё равно пытаемся сделать шаг навстречу, обжигая пятки до вздувшейся кожи, которая пойдёт толстыми корками и всё равно даст силы двигаться дальше. страх ожидаемо станет болью, которую придётся баюкать в душе, стискивая зубы всё сильнее, но мы с тобой всегда были сильными, юнги, словно все десять лет только и готовились к тому, что бы пережить эти черные дни вместе и мучительное перевести в прекрасное, из остатков пугающей боли соткав прочную нить, что уже однажды связала. и может сделать это вновь.

[indent]скажи, что хочешь этого.

[indent]когда перехватываешь инициативу в свои руки и вновь запускаешь их под футболку, заставляя содрогаться всем телом, предвкушая продолжение, томительными спазмами пробегающее под тонкой кожей, в голове вновь и вновь создавая картинки того, как же может закончиться наша встреча – ты снова мокрый, я снова шепчу твоё имя. отдаюсь прекрасным фантазиям, когда замечаю твой решительный взгляд, который тут же меняется и показывает своё превосходство, а я лишь принимаю его, становясь разогретым пластилином, из которого ты можешь слепить любого, кого захочешь. но даже на это сейчас плевать. тянешь на себя, а я послушно слушаюсь, садясь на тебя сверху и ладонями касаясь вздымающейся груди, внутри которой так отчётливо бьётся сердце, повторяя удары моего. кожа плавится под каждым напористым прикосновением таких знакомых пальцев, а дыхание становится настолько частым, что голова начинает кружиться – снова пытаюсь покорить вершину и оставить имя у её подножия. ты целуешь в висок, скулу, левый уголок губ, спускаясь так медленно и мучительно, словно заново хочешь изучить миллиметр за миллиметром каждое скрытое несовершенство кожи, принимая всего и без остатка, а я вновь теряю дыхание где-то в горле, пытаясь сделать глубокий вдох. пылая от высокой температуры в разгар затяжной болезни, ты походишь на невозможную галлюцинацию, прочно цепляющуюся за пологие стенки сознания, по кругу запуская воспоминания о себе и наблюдая за моей реакцией, но я лишь молю о том, что бы жар не спадал и смог продлить эту болезненную встречу ещё хоть на пару дней. 

[indent]действуешь так уверенно и нежно, что невольно теряюсь, вспоминая, с какой жаждой всего пару секунд назад пытался тобой насытиться. ты – сплошные крайности, но, чёрт возьми, как же они привлекательны и желанны. наверное, я думаю лишь об этом, когда мягко касаюсь твоих губ и толкаюсь языком, сбавив обороты и вложив в размеренное действие весь свой искренний посыл – ты должен его понять. и мы больше не соревнуемся – ты просто берёшь своё, отвечая тем же, сильнее прижимаясь и руками расстёгивая неугодные брюки. оттягиваешь резинку трусов и касаешься по-хозяйски, словно делал это утром и ночь назад, невзирая ни на что. я дёргаюсь и выдыхаю во влажные губы, на секунду закрывая глаза и проваливаясь в приятное чувство, поднимающееся от горячего центра, но тебе этого чертовски мало. желание сжимается тугим кольцом в твоей ладони, поднимаясь по крутой спирали то вверх, то вниз, заставляя с жаждой хватать ртом сухой воздух и шумно выдыхать, прикрыв глаза. я невольно двигаю бёдрами в такт движениям, ощущая, как твой стояк нагло упирается и лишь сильнее раззадоривает, пробуждая второе дыхание похоти внутри. трудно противиться этому грязному, животному чувству, в которое с каждым твоим рваным движением погружаюсь сильнее, теряя все опознавательные красные флажки на берегу. боялся сделать и полшага навстречу твоему подрагивающему в полумраке силуэту, ставшему на мокром песке нашего отдалённого закрытого острова очередной иллюзорно-прекрасной картинкой, за которую цеплялся так долго все эти годы, опасаясь возвращаться в ту осточертелую реальность, где мы были лишь незнакомцами друг для друга. не хотел вновь доставать все смятые простынями под нами почти убитые чувства, болью напоминавшие о себе в разгар совместных встреч и случайных пересечений судеб. бежал от тебя так быстро, стараясь не попадаться на глаза, что воздух вышибало из груди и всё равно задыхался, в тёмным пятнах перед собой продолжая видеть этот настороженный взгляд, которым окидывал при каждой встрече, но сейчас, всё стало иначе. и эта чёртова похоть словно даёт сил, выталкивая из темноты на яркую поверхность, прямо в твои руки. радостно отзывается внутри, когда я ещё ближе к тебе прижимаюсь и стону прямо в ухо так вульгарно и бесстыдно, забывая о том, что сидя сверху могу не притворяться послушным мальчиком и на каждый толчок лишь сильнее вести бёдрами, подстраиваясь под единый ритм.

[indent]в тебе ведь тоже это тёмное берёт верх, когда я допускаю мысль, что ты не переиграешь меня в моей же игре, с неохотой стараясь отодвинуться и приподняться, освобождая уже нагретые бёдра. но нет, ты всегда отдавал долги, даже если строились они на том, сколько раз мы в блаженной агонии произнесём имена друг друга под очередное внезапно пришедшее утро. резко, мы меняемся позициями и вот я уже нагой кожей ощущаю каждую ниточку под спиной, когда ты спускаешься ниже и мгновенно, щелчком тумблера в беспроглядной тьме, переключаешь внимание лишь на свои горячие губы. все мысли выбивает прочь и это – лучшая терапия, которую ты можешь мне дать, всего лишь одним таким простым и, в то же время, логичным решением распугав все дебильные выводы и злоключения, дикими птицами приносящими в черепную коробку очередной мусор неправильно подсмотренных чужих разговоров и выяснений отношений. я забываю о всём постороннем, думая лишь о том, как настойчиво ты языком касаешься горящей плоти, стараясь показать, как сильно ждёшь, когда я смогу кончить. подрагиваю, как кукла на невидимых белёсых нитях, которые словно отзываются на каждое движение влажного рта, заставляя под тобой двигаться ещё яростнее, чем на сцене во время очередного бесконечного концерта. и даже тогда это не ощущалось так же остро, как и сейчас. стону, шумно выдыхая, и завожу руки назад, сжимая мягкую ткань до дрожи в кулаках в ответ на очередной распаляющий поцелуй, опасно предупреждающий, что всё это – лишь начало перед основным выступлением, на которое мне удалось достать билет прямо из твоего сердца. пожалуйста, не аннулируй его, иначе точно уничтожишь и без того хрупкого мальчика, забивающего чмокающие звуки своими гортанными. трёшься о бедро, сгибая в колене, а я дёргаюсь, считывая нервными окончаниями каждое движение сладкой истомой по всему телу, когда мышцы тянет и выворачивает на изнанку, стоит твоим влажным касаниям вновь осесть на пылающей натянутой коже и проникнуть глубоко под, доводя до очередной лихорадки. ты разбиваешься в этом бесконечном даре, доводящим до болезненно-упоительных тянущих спазмов, от которых грудь приподнимается сильнее, силясь вытолкнуть скопившийся воздух оглушающим криком, когда я уже перестаю сдерживаться и лопатками отрываюсь от простыни в знакомом порыве, но командуешь оркестром сегодня ты в этой филармонии высокого и чувственного, застыв на месте с вознесённой дирижёрской палочкой в руках. подтягиваешься выше, накрывая своим телом, пока я лишь могу тяжело дышать, разжимая кулаки и заводя руки за твою шею, словно прося о короткой передышке, что бы восстановить дыхание для следующего раунда, но напряжение не спадает и лишь сильнее подогревает беснующуюся кровь по венам.

[indent]мне кажется, что сгорю изнутри, пока ты продолжаешь эту сладкую пытку и всё, что могу сделать в эту минуту, это лишь крепче вцепиться подрагивающими пальцами в твои плечи, запрокинув голов назад и переходя на стоны, чередуя их с жалобным: - юнги, пожалуйста . . я выпрашиваю разрешения снять напряжение, железными цепями заковавшее всё тело у собственного надзирателя, решившего напоследок подарить смертнику что-то яркое и запоминающееся, вот только рука с заряженным пистолетом лишь сильнее прижимается к виску, словно не хочет прерывать эту пытку, растягивая до бесконечного предела, который я так и не смог высчитать на уроке алгебры на том дурацком ране по телевизору. твой рот властно касается кожи на шее, прикусывая чуть ниже дрожащего кадыка, а я теряюсь в реальности происходящего, ощущая, как тепло прокатывается по низу живота и устремляется к плоти, когда ты резко сжимаешь кольцо в финальном аккорде симфонии, наполненной всеми тонами и красками шёпота, стонов и . . . с криком я выгибаюсь навстречу твоим крепким объятиям и упираюсь лбом в плечо, тяжело дыша после марафонской дистанции. ты словно напрягаешься и я приподнимаю голову, стараясь понять причину.

[indent]когда отчётливо слышу тонкую мелодию дверного звонка. 

[indent]мы молча переглядываемся, не ожидая никаких гостей, но что-то в глубине твоих глаз выдаёт одиночные мысли о том, кто бы это мог быть. резко, отодвигаешься от меня, отбрасывая одну из ног и встаёшь со своего места, покидая комнату слишком стремительно. ты чего-то боишься? или, наоборот этого ждёшь? растерянно, я провожу рукой по коротким волосам, в небрежном жесте стараясь скрыть истинное волнение, но не могу послушно сидеть на месте, умирая от интереса, как и миллион раз до этого, поэтому надеваю на себя футболку и продеваю пуговицу джинс в тугую петлю на поясе. в коридоре непривычно громко и, когда я вижу чимина, который улыбается широко и что-то говорит тебе, прикрыв губы ладонью, то удивлено выдыхаю: - чимин? парень отрывает свой взгляд и переводит на меня, поднимая руки над головой и радостно смеясь, словно получил на день рождения самый свой желанный подарок. шатаясь, он подходит вплотную и кладёт руку на плечо, стараясь отыскать новую точку опоры. запах алкоголя без слов доносит простую истину, а развязанный язык и вовсе забивает на все нормы приличия, выдавая фразы, которые ещё несколько часов назад так боялся произнести.

[indent]- хосок, и ты здесь! а чем вы тут вдвоём занимались? неужели . . , - он прыскает со смеху, прикрывая рот ладонью и продолжает увереннее, - вы снова вместе? я так за вас ра-а-а-д! чимин отталкивается от меня и уверенно идёт к тебе, вытягивая руки на ходу и переплетая за твоей шеей, прижимаясь сильнее. он недовольно тянет главные, канюча как маленький ребёнок, больше не обращая на меня никакого внимания: - юнги-и, это правда?

[indent]что-то поражает прямо в сердце, когда ты приобнимаешь его за талию, не давая упасть, и пытаешься заглянуть в глаза, широкой растягивая губы. отвечаешь ему, стараясь успокоить, пропуская все мои взгляды мимо. кажется, что произошедшего всего парой минут назад между нами и не было. что снова непривычное тепло преображается холодом, питавшим своим ледяным дыханием эти два долгих года. что в этой комнате третий лишний – я. и навсегда им и останусь. и навсегда им и останусь. одиноким зрителем, в очередной раз наблюдаю за вашими взаимодействиями, признаваясь себе лишь в одной истине.

[indent]я мазохист.

[indent]вновь и вновь вгоняющий себя в эту чёртову ревность, съедающую изнутри так резко и болезненно, когда выискиваю ваши сообщения на очередной совместной трансляции после концерта или читаю многочисленные комментарии арми, которые так настойчиво сводят в своих фантазиях, словно делают это на зло. я опускаюсь на дно, терзаясь мыслями, которые громкие роем обитают в голове и подталкивают в беспросветную пропасть, из которой я уже никогда не смогу вас увидеть вместе. читаю новости, листаю ленту в соцсетях, вновь и вновь попадая на совместные выходы и милые взаимодействия, которые вызывают лишь раздражение. лёжа в темноте казармы, сгораю как зажжённая спичка, оставившая после себя вместо знакомого дыма – переливающуюся боль. она забирается под грудную клетку и на живую полощет своими острыми когтями, сдирая плоть с рёбер в желании добраться до сердца и навсегда остановить одним резким ударом. она прячется под органами, когда кажется, что грустные мысли отступили, но потом вновь выбирается на поверхность и заставляет страдать, сжимая веки, что бы единичные слёзы так и не успели пролиться.

[indent]стараюсь быть понимающим, вновь думая о том, что чимин и правда в тебя давно влюблён, и, наверное, тебе было бы проще ответить на его чувства. тебе жалко его, мне – тоже, ведь в отношениях ему совсем не везёт с тех пор, как пытался достучаться до чонгука. ждал и верил, но тот предпочёл другого, поступив так мерзко и низко, что сердце в тот момент болело не только за нас. он кружит вокруг тебя, как потерянный щенок, и отвечает на любую твою ласку, стоит руке коснуться головы и мягко провести за ушами – сразу же расцветает. в такие моменты я осознаю, насколько ты сострадательный и добрый, но всё равно пытаюсь унять это гадкое чувство внутри. я чёртов собственник – и мне самому от этого противно. словно превращаюсь в маленького ребёнка, который пытается забрать из рук другого красивую игрушку, желая поиграть с ней хоть несколько минут, но ты никогда не был вещью. это я так глупо ревновал, не имея на это никакого права. никогда.

[indent]в душе всё горит, когда я сбегаю от вас в другую реальность, и в какой-то момент сдаюсь, вновь погибая под кусающими до кровавых пятен эмоций. пытаюсь переключиться на что-то другое, знакомясь с сослуживцем, который смеётся с каждой моей шутки и оставляет недвусмысленные намёки. мы много говорим на отвлечённые темы и, на секунду мне кажется, что он сможет залатать все свежие раны, оставленные мои сгнившим нутром. я позволяю ему дотронуться кожи на запястье, когда он осторожно берёт меня за руку и ведёт в отдалённое помещение, желая остаться наедине. настойчиво, незнакомец прижимает к стене и губами касается шеи, оставляя влажную дорожку, пока пальцы ловко расправляются с молнией. но его прикосновения вызывают во всём теле дикий страх и отторжение, словно чужой оказался не на своей территории и попытался взять то, что ему никогда бы и не принадлежало. он пытается, но я думаю лишь о тебе, даже в этой чёртовой разлуке, понимая, что тебя никто никогда не сможет заменить. не сможет подарить эти живые эмоции, от которых каждую секунду готов взорваться от наслаждения и смазать собственный график, до утра перебрасываясь пошлыми смсками, пока остальные видят куда более скучные сны. ты пробрался так глубоко под кожу.

[indent]и вновь я ищу места, где смогу успокоиться и прийти в себя, не думая постоянно о вас с ним: пишу развёрнутые сообщения, проговариваю длинные голосовые, перекидываюсь отстранёнными фотографиями, засоряя почтовый ящик джина, но он не жалуется, подставляя плечо в этой истории, желая помочь справиться с бурей в душе. шутит, зовёт к себе в часть, придумывает, что первым сделает, когда служба закончится. и внутри болит уже не так сильно. ты что-то говоришь своему гостю, а я отвлекаюсь на звонок мобильного – наверное, к счастью, ведь не слышу твоих слов, которые ты так настойчиво пытаешься затолкать в голову пьяного парня. в темноте спальни фотография на светящемся экране видна так отчётливо, что нет сомнений в том, кто это. я нажимаю на зелёную кнопку и слышу родной голос того, кто пытался помочь все эти долгие месяцы.

[indent]- хосок, я не знаю, где чимин. он сильно напился, когда вы уехали, а потом и сам исчез. чёрт, как я мог его потерять?

[indent]- он здесь, – спокойно произношу я и поглядываю на дверь спальни. внутри снова растекается неприятный тремор, подкидывая непрошенные мысли о том, на что чимин решится без моего присутствия. закрываю глаза, пальцами массируя переносицу и думая лишь о том, почему нам вечно кто-то мешает. это проклятье? разве, мы его заслужили?

[indent]джин откашливается и уверенно предлагает: - я могу приехать и забрать его домой. у меня есть ещё время до возвращения в армию. я не нахожу, что ответить, но он и сам всё понимает, обещая, что скоро будет. телефон гаснет в руках, а внутри поднимается горячая злость, затмевая полупрозрачной пеленой всё вокруг. смартфон летит в стену над кроватью и по стуком ударяется о каркас. плевать, если разбил. сегодня всё идёт не так, как мы планировали. завожу руки за голову и разворачиваюсь к окну, где в темноте мой едва различимый силуэт подёргивается, как зажжённые свечи на именинном торте в налетевшем ветре. думаю, что это чувство точно спалит меня дотла, если я ему поддамся, ведь и ревность вновь поднимает свою голову, нашёптывая о том, что в этой пьесе я стал лишним. все эмоции мешаются между собой, пока я думаю лишь об одном.

[indent]как я не хочу тебя потерять.